В Витебске, где в 1929 году родился, Николай Пахноцкий вместе со всем белорусским народом пережил все зверства фашистской оккупации. Мальчишке шел четырнадцатый год, а он уже твердо решил бороться с варварами, практически помогать местным неустрашимым патриотам. И стал связным партизанского отряда. Громаднейшая, смертельная ответственность. И великое доверие, которое оказывалось в лихую годину далеко не каждому, он сумел оправдать. Много раз под покровом ночи и средь белого дня, рискуя оказаться в гестапо, доставлял партизанам ценные сведения.
Когда в 1944 году фашисты были изгнаны из города, Николай убежал в действующую армию и добился того, что его, уже имевшего военный опыт и достойно прошедшего первую серьезную проверку на сообразительность и смелость, утвердили сыном полка третьего Белорусского фронта. Старался не подвести и тут – и удавалось. Стал полноправным участником легендарной операции "Багратион" по освобождению своей многострадальной советской социалистической республики. Стиснув зубы, выполнял всевозможные поручения на линии фронта и после одного из наиболее кровопролитных, затяжных боев уцелел лишь чудом. Взрыв прогремел рядом, Николая засыпало землей. С большим трудом его обнаружили бойцы – почти задохнувшегося, контуженного, тяжелораненого. Быстро доставили в госпиталь 1805 действующей армии. В то же время туда на плащпалатке привезли истекающего кровью генерала Черняховского. Когда он увидел раненого Николая, произнес: "Если так сражаются такие мальчишки, победить нас точно не удастся".
Здесь, в Инстенбурге (ныне Черняховск), фронтовая судьба сына полка подошла к концу. Но и после 9 Мая 1945 года, после победного салюта Николай продолжил военную службу. Его приняли рабочим в госпитальную команду врачей, медсестер, санитарок, излечивших и выходивших его, и перебросили на Дальний Восток, где шла война с Японией. А вернулся оттуда в ноябре того же года.
…Часто вспоминаются встречи с прототипом известного книжного героя, сына полка Вани Солнцева – Николаем Пахноцким. Вспоминаются его высказывания, выстраданные собственным боевым опытом. Глубже всех запало такое: "Зачем? – при всякой беседе вопрошал он. – Зачем она, война?".
Владимир ВЕРЕЮТИН.